ГЛАВА 17
В механомаркете я выбрал какую-то неописуемую одежду, а заодно чистые
простыни и покрывала. Было ясно, что в свинарнике Игоря я задержусь, так
почему бы не провести эти дни в относительном комфорте? Желудку чуть-чуть
полегчало, но въевшаяся в плоть и кость усталость никак не желала
выветриваться. Подходя к складу, я еле ноги волочил, а поскольку ключа мне
не доверили, пришлось колотить в дверь, пока не раздался недовольный голос:
-- Игорь спит.
-- Да? Игорь спит? А ты кто? Отпирай, идиот! Надо же было родиться
таким дебилом!
Моим голосом говорили усталость и тревога. Обычно я веду себя
осмотрительно, лишних неприятностей не ищу. И не смеюсь над чужими
физическими недостатками. Просто в этот раз я ляпнул не подумав. И в ответ
услышал нечленораздельный рык.
Когда я проходил мимо, он двинул мне в скулу кулаком.
Удар был не из тех, что убивают или калечат. Скорее чисто рефлекторный
ответ человека, которого природа обделила умением жалить словами. И все же я
растянулся на полу, покупки разлетелись в стороны.
Этот удар спустил с цепи давно копящуюся ярость. Злость на идиотскую,
унизительную ситуацию, в которой я оказался. Возобладали рефлексы,
выработанные за годы тренировок. Игорь стоял совсем рядом, и пинок в колено
заставил его опуститься до моего уровня. Пока он падал, удар локтем в
солнечное сплетение оборвал ему дыхание. У него явно пропала охота махать
кулаками. Он лежал пластом и очумело таращился на меня.
Тут бы и оставить его в покое, но моя ярость едва не привела к
трагедии. Не отдавая себе отчета, я обхватил его шею левой рукой, а правой
сжал запястье. Удушающий захват. Продолжительное давление на дыхательное
горло, остановка тока крови в сонной артерии. Сначала -- потеря сознания,
потом -- смерть. А если вы куда-нибудь торопитесь, рваните как следует
корпусом, и сломаете жертве позвоночник. Летальный исход не заставит себя
ждать.
Но тут в моих глазах растаял красный туман. В считанных дюймах от моего
носа находилась лицо Игоря -- глаза выпучены, высунут язык. Еще секунда, и
ему бы конец. Понадобилось чудовищное усилие воли, чтобы его пощадить. Я
выронил Игоря и, тяжело дыша, встал. Его глаза были закрыты, но он по
крайней мере хватал ртом воздух. Я дождался, когда он разлепит веки, и
двинул ногой по ребрам -- уже не со зла, а только чтобы привлечь к себе
внимание. И сказал, почти сомкнув подушечки большого и указательного
пальцев:
-- Ты был на волосок от смерти. Вот на такой. Еще раз дотронешься до
меня, и тебе крышка.
Я собрал покупки и отошел. Снова навалилась усталость. Последний выброс
адреналина в кровь довел меня почти до изнеможения. Сказывалось и
злоупотребление стимуляторами. Я свалил все на кровать и едва нашел в себе
силы, чтобы не повалиться сверху. Не хотелось заснуть к тому времени, когда
Игорь очухается и в его студенистых синапсах забрезжит мысль о возмездии. Я
накормил лицо и огляделся.
Впервые я разведывал складские недра. Кругом -- хаотичные залежи и
грязь, а в задней стене дверь, полузаваленная пустыми металлическими
бочками. Я их откатил и обнаружил бронированный мотоцикл -- несомненно, из
тех, что участвовали в ограблении банка. Я отодвинул его, отворил дверь и
увидел маленькое конторское помещение. Свет проникал через единственное
оконце, зарешеченное и затянутое паутиной. Мне все это показалось очень даже
привлекательным. Отражая натиски слабости, я придвинул к стене обшарпанный
стол и вернулся за своей койкой. Игорь куда-то скрылся, но я по нему не
скучал. Тратя последние крохи энергии, я перетащил койку в комнатушку;
казалось, это отняло часы. Дверь отворялась внутрь, замок на ней
отсутствовал, и нечего было подставить под ручку. Опираясь на нее, я
огляделся. Стол! Он достаточно тяжелый -- задержит, если кто-нибудь
попытается войти. За это время я успею проснуться. Выбиваясь из сил, я
придвинул стол к двери. Как только дерево ударилось о дерево, я рухнул на
койку, прямо на свертки.