ГЛАВА 24
Мы высадились и в тот момент, когда Джеймс затворял дверцу машины,
услышали скрежет стартера, а затем вой мощного двигателя.
-- Это грузовик Игоря, -- сказал Джеймс. -- Он запаркован возле
особняка. Что теперь делать? Поедем следом?
-- Нет, -- ответил я. -- Остановим. Есть шанс, что в кузове Анжелина. А
если не в кузове, то в доме. В любом случае Игорь скажет.
-- Но это, наверное, опасно... -- озабоченно произнес Боливар.
-- Я отвечаю.
Я услышал, как фургон тронулся с места и выехал на шоссе. Когда он
появился, я поднял руку. В тот момент я так волновался за Анжелину, что
совершенно забыл, как выгляжу сам. Я был не я в буквальном смысле. С
синяками и ссадинами на лице я -- вылитый Иба, восставший из мертвых. Вот
почему Игорь, заметив меня посреди шоссе, до отказа вдавил педаль тормоза.
У него отпала челюсть, физиономию перекосила гримаса ужаса.
Затем он упал грудью на баранку. Грузовик катил по инерции прямо па
меня.
Я рыбкой нырнул в сторону, сделал кувырок и выпрямился уже на обочине
около моих мальчиков.
-- Остановите грузовик! -- закричал я. И поморщился от боли -- только
что обзавелся новыми ушибами.
Неуправляемая машина съехала па обочину и врезалась в кущу деревьев.
Толстые стволы растрескались, наклонились, но не рухнули.
Однако грузовик -- не танк. Колеса покрутились вхолостую и замерли,
содрогнулся кузов, в последний раз рыкнул двигатель и умолк.
Первым до кабины добрался Джеймс, распахнул дверцу. Выскользнуло
бесчувственное тело Игоря и врезалось бы в землю головой, не схвати мой сын
водителя за ноги. Я перелез через обоих в кабину. Анжелины там не было. В
кузове тоже было пусто
-- Поверни его набок, вытащи язык, -- командовал Боливар. -- Вот так.
Пульс?
-- Есть. Но очень слабый, учащенный и неровный.
-- Сердечный приступ? -- спросил я.
Джеймс кивнул и огляделся. Немногочисленные дома стояли на порядочном
отдалении, свидетелей, кроме нас, не было.
-- Все это мне не нравится.
Жалеть Игоря было не за что, но не стоять же над ним, дожидаясь, когда
он испустит дух. Но не я, а Джеймс высказал эту мысль.
-- Не хочу, чтобы его смерть легла на нашу совесть. Давайте-ка вызовем
"Скорую помощь". Он достал телефон.
-- Вызови, -- согласился я. -- Будет не лишним, если ты съездишь с ним
в больницу. Или хотя бы проследишь за машиной. А тем временем мы с Боливаром
обыщем дом. Если ничего не выясним, позвоним тебе, и ты допросишь Игоря,
когда он очухается.
Джеймс вызвал медиков.
-- "Скорая" в пути. Я назвался родственником, мне позволят сопровождать
Игоря. Буду держать вас в курсе.
-- Погоди-ка, -- сказал Боливар. -- Не лучше ли будет, если я тебе
позвоню? Мы хотим незаконно проникнуть в чужой дом, вряд ли будет разумным
дожидаться там звонка. К тому же он может нас выдать
-- Так и сделаем. Идите в дом, а когда что-нибудь найдете, сразу
позвоните.
Послышался вой сирены, и мы скрылись в рощице, что окаймляла поместье с
двух с горой. Под се прикрытием выбрались па задворки. По пути мы
заглядывали в каждое окно -- все не зашторены. Пентхауз был из стекла, и мы,
разумеется, проверили и его.
-- Погляжу с той стороны, -- сказал Боливар. -- А ты лучше подожди
здесь.
Он исчез, не дожидаясь ответа. Безмолвным призраком обогнул широченный
плавательный бассейн и скрылся. Я постоял под деревьями, посмотрел па дом.
За окнами -- ни малейшего движения. На заднем дворе стоял большой гараж на
две машины. Он был на запоре, но это меня не остановило. Однако в гараже я
обнаружил лишь одно средство передвижения -- старинный мопед со спущенной
камерой. Полом служила крепкая плита из замасленного бетона. Я постучал
ногой. Плита звучала, как и полагается массивной бетонной плите.
Я вышел наружу. Через минуту появился Боливар, отрицательно мотая
головой.
-- Ни одного зашторенного окна. Думаю, пора вспомнить твою гипотезу о
потайной комнате.
-- Входим?
-- Сначала позвоним Джеймсу.